Критика Милтона Эриксона. Позиция А. Веизенхоффера
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Регистрация!]Андре Веизенхоффера (Weitzenhoffer) и Эриксона были в дружественных отношениях и время от времени сотрудничали. Тем не менее, Андре критически отозвался о некоторых аспектах теории Эриксона. Что именно, читайте в этой заметке.
Справка. А. Веизенхоффера (André Weitzenhoffer) был одним из самых плодовитых исследователей в области гипноза во второй половине ХХ веке. Веизенхоффер является автором более 100 публикаций в период между 1949 и 2004 годах.
"... В 1992 г. на конференции, посвященной эриксоновскому гипнозу и психотерапии, состоялось выступление одного из наиболее авторитетных старейшин американской гипнологии А. Веизенхоффера. Тема его доклада была «Эриксон и единство гипнотизма» [1].
А. Вейзенхоффер ставит и положительно решает вопрос о целостности гипнотизма как научной дисциплины и практики. Вот его исходные позиции.
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Регистрация!]
После смерти Милтона Эриксона в 1980 г. его ученики и последователи стали проводить резкие различия между «традиционным гипнозом» и «Эриксонианским гипнозом». Однако данные различия обосновываются предельно расплывчатыми доводами. Так, по утверждениям Япко (Yapko) [2]:
1) традиционные гипнологи верят, что обладают властью над пациентами; и что
2) в традиционных руководствах указывают на невозможность загипнотизировать психотиков. А. Вейзенхоффер, являющийся автором руководств и прекрасно знающий североамериканскую гипнологию XX в., категорически отрицает первое утверждение, а второе подтверждает всего два автора из множества специалистов.
Эриксонианцы описывают традиционных гипнологов как авторитарных, контролирующих, доминантных, действующих согласно установленным правилам, формулам и сценариям, наподобие кулинарной книги в форме ограниченных во времени декламаций, слабо согласованных с индивидуальностью пациента. Гипнологи-клиницисты занимаются насильственным удалением симптомов согласно «медицинской модели». Традиционная гипнология использует суггестию только на основе формальной гипнотизации, за которой следует формальное углубление состояния гипноза и формальная же оценка глубины состояния. С позиции традиционной гипнологии существуют абсолютно негипнабельные субъекты. А. Вейзенхоффер отрицает все вышеперечисленные утверждения эриксонианцев в отношении авторитетных теоретиков и практиков американской гипнологии и отмечает, что подобные выводы нельзя обосновывать дискриминационными примерами из практики несостоятельных дилетантов. Кроме того, эриксонианцы практически не учли достижения европейских гипнологов.
До 1961 г., когда М. Эриксон начал оказывать реальное влияние на клиническое сообщество, гипнотизм в своем развитии прошел очерченные эволюционные фазы, инициированные в Европе трудами И. Бернгейма [3,4], обосновавшими общепринятую «доктрину суггестии». В Америке доктрина Бернгейма была воспринята после перевода его трудов на английский язык после 1895 г. А. Вейзенхоффер считает доктрину Бернгейма фундаментом гипнотизма XX столетия. Она включает следующие положения [3].
1. Суггестия является ведущим агентом, определяющим все гипнотические феномены, включая гипноз, т. е. внушенный сон.
2. Гипноз, как внушенный сон, есть разновидность сна.
3. Гипноз не порождает суггестию, но усиливает ее.
4. В целом любые состояния, усиливающие внушаемость, являются составляющими состояния гипноза.
5. Гипноз, как состояние сна, характеризуется глубиной, и внушаемость проявляет последнюю.
6. Внушаемость проявляется посредством целостного поведенческого класса признаков, которые могут быть отнесены к «автоматизмам» и являются по своей природе рефлексами.
7. «Идеоматическое действие», являющееся рефлекторной трансформацией мысли в действие, есть ведущий автоматизм, лежащий в основе всех внушенных явлений.
8. Все автоматизмы выражают «внутренний психизм», противостоящий «внешнему психизму», являющийся фокусом всего сознания, произвольных актов.
9. Все гипнотическое поведение принадлежит к области нормального поведения, нормальной психологии.
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Регистрация!]
Позже Ипполит Бернгейм отказался от рутинного сведения гипноза к внушенному сну и определял гипноз как индукцию специфического физического состояния, повышающего внушаемость к внушениям [4]. Бернгейм предпринял несколько попыток дать определение внушения. Так, в 1886 г. он утверждал, что внушение есть напряженное влияние идеи, которая была внушена и воспринята умом [4]. В 1903 г. он утверждал, что все идеи воспринимаются мозгом посредством внушений. Все внушения имеют тенденции становиться действиями, проявить себя [4].
Бернгейм не был первым, кто связывал явление гипноза с внушением. В числе его предшественников А. Вейзенхоффер называет Фариа, Брейда, Филипса. В концепции идеоматического действия в ответ на внушение Бернгейм также не оригинален. Его предшественниками являются Карпентер, Брейд, Шеврил.
И. Бернгейм понимал гипнотерапию как часть психотерапии и в процессе своей эволюции все меньше прибегал к использованию гипноза, предпочитая использовать внушение в бодрствовании. Сопоставляя концепцию И. Бернгейма с взглядами М. Эриксона, А. Вейзенхоффер определяет последнего как Бернгеймианца.
С 1970 г. М. Эриксон стал приобретать репутацию высокоэффективного гипнотерапевта, и с 1975 г. небольшая группа лиц, включая Хейли (Haley), Бендлера, Гриндера и Росси, ставших его последователями, приложила определенные усилия к выявлению того, что делало Эриксона столь эффективным. А. Вейзенхоффер отмечает, что подобные попытки предпринимались и ранее, в 1950 г. сам автор, Хейли и Б. Гортон (В. Gorton) эпизодически встречались с Эриксоном. На основе личных наблюдений А. Вейзенхоффер заявляет, что не верит в высочайшую эффективность Эриксона как гипнотерапевта в сравнении с иными, более известными в то время его коллегами.
По мнению А. Вейзенхоффера, уже в понимании гипнотерапии Бернгеймом и Брейдом нет ничего, что попадало бы под определение «традиционного подхода». Общее определение гипноза, данное Бернгеймом, позволяет перейти к натуралистическому его использованию. Возникает вопрос: почему же ведущие гипнотерапевты и исследователи применяли так называемый «традиционный гипноз», тогда как Эриксон единственный выбрал' противоположное направление?
Согласно А. Вейзенхофферу, те, кто пришел к подобным выводам, не приложили реальных усилий к практическому изучению рассматриемого вопроса. Более того, нет доказательств, что они изучали труды других гипнологов. В целом данные, на основе которых сделаны воды эриксонианцев, неубедительны. Любой, кто хотя бы непредвзято ознакомился с трудами Волберга (Wolberg) и Линдера (Under), убедился бы в том, что они далеки от «традиционного подхода». Гипнотерапевтические практики Ле Крона (LeCron), Сектера (Secter), Хершмана (Hershman), Астона (Aston) и Чика (Cheek) далеки от критериев «традиционной» гипнологии. Указания на то, что до 1961 г. в гипнотерапии коллег М. Эриксона присутствовали «традиционные» элементы, не подтверждаются. А. Вейзенхоффер дает иное объяснение появлению фундаментального представления о традиционном гипнозе. Основатели эриксонианства в большинстве своем формировались как психотерапевты (психологи) и оценивали клиническую гипнологию с позиции психологически ориентированной психотерапии. Однако базис клинического применения гипноза намного шире такового у психологически ориентированной психотерапии. В дополнение к психотерапевтам другие клинические специалисты и дантисты также широко используют гипнотизм. С позиции Эриксонианцев применение гипноза узкими специалистами представляется «традиционным». Использование «традиционных» черт не означает наличия соответствующего фундаментального подхода и философии. Подход всегда определяется целью и типом психотерапии.
Эти замечания в полной мере относятся и к так называемому стандартизованному подходу, выделяемому Япко и Гиллигеном [5, 2], отличающими его от традиционного и эриксонианского подходов. А. Вейзенхоффер не видит оснований к выделению новой категории.
В целом А. Вейзенхоффер глубоко сомневается в правомерности применения стереотипа «традиционный гипноз». Напротив, подобно другим академически образованным своим современникам, адаптируя основные положения И. Бернгейма, М. Эриксон пошел по своему, возможно, самобытному пути применения феномена гипноза. В этом подобно своим коллегам он был движим своим восприятием природы психотерапии на основе исполняемых им ролей и идиосинкразии. Различные объяснения, данные Эриксоном, поддерживают представление о том, что он считал гипнотерапию методическим приложением к использованию собственного знания гипнотического феномена, к терапевтическим целям. Что же касается некоторых высказываний, приписываемых Эриксону его толкователями, то, считает А. Вейзенхоффер, они не являются подлинными, а представляют гипотезы его °авторсж. По предположению Финка (Fink) [1], Эриксон действовал на основании интуиции, что типично для всех успеш психотерапевтов.
Особенностью практики М. Эриксона было создание и использование техники замешательства для развития и использования гипнотического состояния. Он избегал использования формального наведения транса. Так же, как и для Бернгейма, для Эриксона со временем становилось все менее и менее значимо наличие гипнотического состояния для осуществления суггестии. Не исключено, что наблюдатели видели недирективную индукцию там, где ее не было. Кроме того, в нескольких случаях, когда М. Эриксон производил неформальную индукцию транса в присутствии А. Вейзенхоффера и других наблюдателей, возникали сомнения в реальном наличии транса. Эриксон в ряде случаев был склонен действовать при минимальном трансе либо при его отсутствии. Эриксон в большей степени был знатоком использования суггестии и ее эффектов, чем продуцирования гипнотического состояния. Многие его приемы, такие как двойная связь, рефрейминг, парадоксальная интервенция, утилизация, обладают универсальной применимостью, но не являются собственно гипнотическими. Отсутствие разграничений суггестии и гипноза приводит эриксонианцев к парадоксальным выводам. Так, Япко [2] безосновательно утверждает, что все действующие коммуникации являются гипнозом.
А. Вейзенхоффер отмечает, что директивное удаление симптома суггестией есть не что иное, как одна из разновидностей гипнотерапии в ряду психоаналитических, поведенческих, Бернгеймианских, эриксонианских и иных. Данный прием не более «традиционен», чем иные. Не будет ли вернее оценивать реальную эффективность того или иного подхода?
А. Вейзенхоффер считает неубедительным утверждение о том, Эриксон внес что-либо фундаментальное, методологически новое в отношении в гипнотизму как таковому. Различия уровня «модуса операнди» определяют поверхностные, но не сущностные, фундаментальные расхождения. Эриксон, по его мнению, внес вклад как практик психотерапии, но не гипнотерапии. Все вышеизложенное, считает А. Вейзенхоффер, не принижает значение деятельности М. Эриксона. Его эффективность как психотерапевта могла быть очень реальна, но по другим причинам, чем приняты в эриксонианстве.
Список литературы
1 Weitzenhoffer A. M. Erickson and the unity of hypnosis // Jerusalem Lectures on Hypnosis and Hypnotherapy. Hypnosis International Monographs Number 1. Munich, 1995. P. 1-16
2 Yapko M. Trancework. Brunner & Mazel, 1990.
3 Bernheim H. Hypnotisme, suggestion, psychotherapie avec considerations nouvelles sur I'hysterie. Paris: Doin, 1903.
4 Bernheim H. De la suggestion. Paris: Albin Michel, 1916.
5 Gilligan S. A River runs through it: The Relational Self in Psychotherapy // Munich Lectures on hypnosis and Hypnotherapy Hypnosis International Monographs Number 2, Munich. 1996. P. 195-210.
..."
[Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Регистрация!]
Материал взят из отдельный книги книги Тукаева "Механизмы и методы клинической гипнотерапии" (стр. 48-52). За сей редкий труд [Только зарегистрированные пользователи могут видеть ссылки. Регистрация!] выражет огромную благодарность Рашиту Джаудатовичу.
